Не могу пройти мимо безобразия. Так и хочется принять участие! (с)valley
"В недрах тундры выдры в гетрах тырят в ведра ядра кедров.Выдрав с выдры в тундре гетры, вытру выдрой ядра кедра, вытру гетрой выдре морду - ядра в вёдра, выдру в тундру."
И по мотивам:
Вяжут выдры в тундрах гетры, В кедрах ядра зреют бренно, Как довяжут гетры выдры, Стырят ядра непременно!
Карл у Клары спер кораллы, чтобы выдрам не достались. Выдры тырят все, что видят: ведра, ядра, гетры, кедры…
Выдры б спёрли даже тундру, если б в вёдра поместилась. Карл с кораллами опешил, даже Клара прослезилась!
Что там тундра! Даже зебру упереть пытались выдры, чтоб таскала в тундру зебра в ведрах стыренные ядра!
Зебра в тундре – это что-то! Выдрам – им чужда усталость. Взять хотели бегемота, Но тяжеловат он малость.
А тут Грека, через реку! Сунул Грека руки в ведра… Видит Грека – в ведрах выдры! Да к тому еще и в гетрах!
Выдры тут не растерялись: Cтырили у греки лодку. Покидали в лодку кедры И над Грекой посмеялись.
Но осталися у Греки Ядра, что забыли выдры, Спрятав их подальше, в гетры. Сунул Грека ядра в ведра, Натянул на ноги гетры И пошел встречаться с Кларой, с той, что стырила кораллы. (с)
Stop all the clocks, cut off the telephone, Prevent the dog from barking with a juicy bone, Silence the pianos and with muffled drum Bring out the coffin, let the mourners come.
Let aeroplanes circle moaning overhead Scribbling on the sky the message He is Dead Put crepe bows round the white necks of the public doves, Let the traffic policeman wear black cotton gloves.
He was me North, my South, my East and West, My working week and my Sunday rest, My noon, my midnight, my talk, my song I thought that love would last for ever, I was wrong.
The stars are not wanted now: put out every one; Pack up the moon and dismantle the sun; Pour away the ocean and sweep up the wood, For nothing now can ever come to any good.
Часы останови, забудь про телефон И бобику дай кость, чтобы не тявкал он. Накрой чехлом рояль; под барабана дробь И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.
Пускай аэроплан, свой объясняя вой, Начертит в небесах “Он мертв” над головой, И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть, Регулировщики – в перчатках черных пусть.
Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток, Мой шестидневный труд, мой выходной восторг, Слова и их мотив, местоимений сплав. Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.
Созвездья погаси и больше не смотри Вверх. Упакуй луну и солнце разбери, Слей в чашку океан, лес чисто подмети. Отныне ничего в них больше не найти.
Игорь Колмаков
Заткните телефон, долой часы, пускай за кости не грызутся псы, рояли - тише; барабаны, об умершем плачьте; и внесите гроб.
Пусть самолет, кружа и голося, "ОН УМЕР" впишет прямо в небеса. Пусть креп покроет шеи голубей над головой, и черные перчатки оденет постовой.
Он был мне - Север, Юг; Восток и Запад - он, шесть дней творенья и субботний сон, закат и полдень, полночь и рассвет... Любовь, я думал, будет вечной. Экий бред.
Не надо звёзд. Не нужно ни черта: луну - в чехол, и солнце - на чердак. Допейте океан, сметите лес. Всё потеряло всякий интерес.